12 февраля в гаванском аэропорту им. Хосе Марти состоялась встреча патриарха Кирилла с папой. Об этом много говорят и пишут в мировых СМИ, комментарии весьма разные. С одной стороны, даются положительные оценки, с другой, — критические и даже отрицательные.  На вопросы корреспондента „Србин.инфо“ о встрече на Кубе отвечает ставрофорный протоиерей СПЦ Срболюб Милетич.

 Кажется, ни папа, ни патриарх не понимают, что они делают, о чем свидетельствует их совместная Декларация, растянутая, напичканная всякой всячиной, в стиле весьма амбициозного, но по качеству довольно среднего религиозно-политического памфлета, неинтересного, слишком длинного и скучного для чтения. О том же говорят и их собственные неловкие заявления, непоследовательные и неясные, которые никак не соответствуют положению обоих. Потому комментаторам не остается ничего иного, как пытаться сообщить некое теоретическое воображаемое значение, преподать важность самой встрече, как таковой, без очевидных причин и смысла. Встреча ради встречи. И далее, это наводит на мысль, что настоящий спектакль СМИ являет собой лишь еще одну попытку постепенно приучать нас, православных, привыкать к папе, и, по моему мнению, — к его богословски коррумпированной, запутанной, вредной и непотребной, с православной т. зрения, губительной «церковной» дипломатии. Церковь — это Церковь,  а не идеология и светская дипломатия. Духовная власть  не  может смешиваться, как масло и вода, с политическим и организационным менеджментом (курсив – Н. М.).

Встреча произвела на меня впечатление куртуазного свидания  генеральных менеджеров двух влиятельных глобальных религиозных корпораций (курсив – Н. М.). Полагаю, что подобная встреча не отвечает достоинству Патриарха Московского и всея Руси, но вполне приличествует папе, который уже давно погряз в  светских махинациях и закулисных играх.

В некоторых СМИ сообщается, что встреча ставила две цели: мир во всем мире и экуменизм.

Мир может посетить планету только как дар Божий. Христос даровал мир своим ученикам, говоря: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин.: 14, 27). Св. владыка Николай (Велимирович) говорит, что мир есть «небесный дар, который в руках Божиих и лишь от Бога исходить может» (Молитва за мир  во всем мире). 

Как это может быть целью встречи, когда и папа и патриарх, как и все мы, очень хорошо знают, что никакой мир во всем мире не настанет из-за того, что они вдвоем свиделись на Кубе? Это  комментарий мечтателей. Несерьезный.

Что касается экуменизма, который, по словам преп. Иустина Челийского (Поповича), есть всеересь [ересь ересей], то как он может быть целью православного патриарха?

Экуменизм — это движение за единение многих и разнообразных христианских сект и ересей. В данном случае речь идет о католиках и православных, о папе и патриархе, которые не могут говорить от имени протестантов и всех остальных. Их Декларация может создать впечатление, что своими подписями папа и патриарх хотели нас как-то поставить перед свершившимся фактом, будто между нами уже существует некое единение и единство. Например, пункт 24 гласит: «Православные и католики объединены не только общим Преданием Церкви первого тысячелетия[1], но и миссией проповеди Евангелия Христова в современном мире». Точно так же они могли бы сказать, что мы объединены и тем, что у нас есть Библия, что мы ходим в  храмы, поем в церквах… Если это и есть единение, то мы полностью также уже давно объединены и со всеми остальными протестантами, которые, получается, напрасно отделились, ведь и у них есть Библия и «миссия проповеди Евангелия Христова в современном мире». Но  мы, как и они, знаем, что это не так, что мы вообще «не объединены». К сожалению, это совместное заявление произрастает из настоящего и ему подобного вздора, с т. зрения богословия. Как будто его писал некий доброжелательный, но недоучившийся провинциальный политик.

Можно ли католиков считать Церковью, т. е. и в написании сохранять прописную букву «Ц»,как это усвоено  православной традицией?

 Если бы некий наш православный епископ или священник официально или неофициально заявил бы — «да, с прописной», то это бы означало, что он верит, что и у католиков суть все священные таинства и все необходимое для спасения, и он бы хотел, чтоб и мы в это верили. То есть нам такой епископ или священник по сути сказал бы, что и мы можем со спокойной душой стать католиками и подчиниться папе.

А вот что такой епископ или священник не мог бы просто объяснить — почему же мы не католики? Чего мы ждем, или что до сей поры ожидали? Или мы ожидали его, чтоб он нам это сообщил? Если бы мы его об этом спросили, может быть, он попробовал нас очаровать, впечатлить своими богословскими познаниями, поиграть словами и сказать, что мы же в сущности настоящие католики, потому что наша Святая Церковь кафолическая и так далее. Но остаются реальность и факт, что тысячу лет мы с ними совсем не одно и то же, что мы вообще не верим в то, во что  веруют католики, что мы не повинуемся папе, как повинуются они, что мы не принадлежим к той самой церкви.

Если католики  суть та самая Церковь, что и наша Православная, если их вера такая же правая и спасительная, как и наша, если их Иисус тот же самый наш Христос, если католики Его ученики и последователи так же, как и мы, тогда получается, что тысячу лет мы абсолютно бессмысленно ссорились, сражались, убивали, погибали единственно и исключительно из-за того, — кто первым сядет во главе стола, кто будет главным, кто будет повелевать, и вести нас, куда ему вздумается. Ведь  все равно мы же знаем, что «папа главный». О чем же мы тогда спорили? Стало быть, они с самого начала были правы, когда призывали нас веками последовать за папой, признать папу, поклониться ему и стать покорными ему. А мы все отнекивались, упорно сопротивлялись! Напрасно умирали и погибших прославляли как святых и мучеников.

Почему? В чем же дело? Неужели мы от них отличаемся? Чем же?

 Ответ сам просится: да! Мы разные, потому что католики суть ученики и последователи папы, а мы суть последователи и ученики Христовы. Потому что папа несть Христос, как и наши православные епископы не суть «Христосы», несмотря на то, что некоторые, под влиянием папы, все же думают, что «епископ Христос»! Действительность такова, что с духовным вождем, главою той и такой церкви, папою, никогда мы не имели ничего общего. По сути, даже не то что не имели ничего общего, но мы были и остаемся до сего дня церковными, догматическими, по вере и духу противниками не лично там какого-то незначительного иезуита Франциска, но — папы! Да, повторю: противники! Не дрýги. «Всякий, кто отделяется от Церкви, становится чуждым ее обетованиям; кто отходит от Церкви Христовой, лишает себя наград, уготованных Христом: он чужд ей, не нужен, враг ее», — говорит преподобный о. Иустин Челийский, известный всему Православному миру (Догматика Православне Цркве. Т. III. Еклисиологија — Учење  о Цркви).

Многие великие святители, почитаемые Церковью духовные  лица давно оценили папизм. Преп.  Паисий (Величковский) говорит, что «латинство пало в бездну ереси и заблуждений и лежит в них без всякой надежды  восстания» и что латиняне не суть христиане (Сочинения о знамении Честнаго и Животворящаго Креста. Рк. БАН, 13. 1. 24, гл. 11, л. 39, 88 об.).

Как и св. Игнатий (Брянчанинов), который упреждает: «Не играйте вашим спасением, не играйте! Иначе будете вечно плакать. Займитесь чтением Нового Завета и святых отцов Православной Церкви (отнюдь не Терезы, не Францисков и прочих западных сумасшедших, которых их еретическая церковь выдает за святых!), изучите в святых отцах Православной Церкви, как правильно понимать Писание, какое жительство, какие мысли и чувствования приличествуют христианину» (О ереси и расколе//«Православное чтение». М., 1992. № 5-6. С. 5).

Если католики суть Церковь с заглавной буквы «Ц», тогда и мы можем с ними соединиться без каких-либо проблем. Но, если же нет, тогда они и не христиане, потому что по нашей Вере «члены Церкви составляют один организм, одно тело». Это слова о. Иустина (Поповича) из «Догматики Православной Церкви» (гл. Нема хришћанства ван Цркве. [Вне Церкви нет христианства] ).

Но папа уже веками утверждает, что он наместник Христа на земле, и потому получается, что его значение, величие и власть проистекают из такой, его, представляющейся истинной, роли?

Простите! В течение трех лет своей проповеди Христос никогда и нигде не говорил, что оставит нам некоего своего заместителя или наместника. Нигде в Евангелии или в Предании нет таких данных или подобной мысли. Наконец, когда Господь Иисус Христос свершил дело спасения и вручил нам Веру, Он перед лицом апостолов вознесся на небо. Было бы естественно, можно было ожидать, что хотя бы тогда Он сказал: «Чада, Я теперь оставляю вас, а если вам что не ясно — спрашивайте у Петра. А после Петра спрашивайте у его наследников. Они будут заменять Меня, пока Я не вернусь»!

Но нет. Ничего подобного, даже отдаленно, нет в Священном Писании и в Предании на протяжении стольких веков. Существует лишь человеческий домысел, что Петр, принявший ключи, отпирает врата небесные, а не Христос, ведь ключи теперь у Петра. Думаю, что если кто-то  может в это верить, то ему срочно нужна  большая помощь Божия. То есть такой человек не верит  Богу, но верит, кто знает  кому, например,  папе по понятным причинам: а кто же стоит во главе церкви как не папа, кто же повелевает, кто тогда ведет  за собой… куда ему заблагорассудится?!

Христос не сказал: «Вот вам мой наместник», но говорил: «и се, Я с вами во все дни до скончания века». И подтвердил это: «Аминь» (Мф.: 28, 20). Христос говорит иначе, нежели папа. Потому что: «Вот  вам мой наместник» и «Я с вами во все дни до скончания века» — это совершенно различные слова. Бессмысленно, чтобы наместник [заместитель] замещал присутствующего. А у католиков, или хотя бы у папы, по таковому его собственному свидетельству, признанию и верованию, Христос отсутствует. Другими словами, если бы Он присутствовал, то папа его бы не замещал.

Хорошо, но все же католики это церковь или нет? Является ли папаГ главенствующим, или нет?

 В смысле верховной власти  и авторитета для нас главным является Христос, а не папа. Христос — Глава Церкви, ее Водитель и Пастырь. По Евангелию, по Христианской вере католики никак не Церковь, а папа не спаситель. Папа, такой, каковым он представляется, по учению Православной Церкви не указует путь, который ведет в Царство Христово, но направляет к смерти. К Богу нельзя прийти через папу, но только через Христа, о чем и сам Господь Иисус свидетельствует словами: «никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин.: 14, 6). Апостолы также свидетельствуют: «ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.: 4, 12). В противоположность этому папа Бонифаций VIII в известной булле Unam Sanctam в начале XIV в. (1302) объявил: «Необходимо, спасения ради, чтоб каждый человек был подданным Римского Папы».

Если это так, зачем тогда наши иерархи встречаются с папой и ищут сотрудничества с кардиналами и епископами, которые ему подчинены?

На этот вопрос  им и самим трудно дать простой, ясный и внятный ответ. Потому они и подчеркивают лишь значение исключительно события (т. е. встречи, сотрудничества), но не говорят о причинах и смысле, которых очень часто недостаточно.   А если и говорят о причинах и смысле, то  выражаются высокопарными, труднопонимаемыми фразами, очевидно избегая дать ясный и недвусмысленный ответ.

Значение и величие Патриарха Московского и всея Руси состоит в том, что он представляет около ста пятидесяти  миллионов последователей, не своих, а Христовых. И вот тут разница между православными и католиками выходит на поверхность. Ни сам папа, ни кто либо другой никогда не заявлял, что папа представляет католиков. Папа мыслит, что  властью, саном и авторитетом его наделили  не  миряне,  католики или их церковь, но —  Бог. Он считает, что представляет Бога на земле и потому может от Его имени властвовать и повелевать верующими. Католики — последователи папы как полномочного представителя Бога, а православные — последователи Христа, который и есть Единственный Глава Церкви. Мы, православные, не только верим в Бога, мы верим Богу. Католики же верят папе. Это одно из многих различий в вере между нами.

У нас с католиками вера разная, мы иначе веруем. Но, к сожалению, кажется, будто и патриарх Кирилл верит папе, когда тот говорит: «Мы братья по вере». Или это какой-то их дипломатический просчет?! Во всяком случае, это очень несерьезно и непоследовательно.  Настоящие неправда и бесчестие, исходящие от людей, занимающих такое положение.

О папе говорят, что он лидер западного христианства. Так ли это?

 Источник Христианства Христос, а не папа. Последователи Христа — это те, кто идет за Христом. Последователи папы, все те, кто идет за папой, они называются паписты. Последователи Будды — буддисты, Мухаммеда — магометане, Лютера — лютеране, Кальвина — кальвинисты и т. д. Уточню. На что, к примеру, обижаться последователям Лютера, если их кто-нибудь назовет лютеранами? Они и сами так себя официально именуют. Стоит ли продолжать? Думаю, нет.  Тут все ясно и комариным мозгам, как говорил о. Иустин..

 Вы обращаетесь к о. Иустину. Но кажется, его сочинениям не соответствуют слова и дела некоторых представителей Сербской Православной Церкви. Является ли это проблемой?

Сербская Православная Церковь отца Иустина канонизировала в чине преподобного. Ему составлены служба, тропарь, акафист, написаны иконы, посвящены храмы… Святых монахов Церковь прославляет в чине преподобных, это означает, что они стали подобны Христову лику. О. Иустина Церковь канонизировала как раз за его писания и дела. И если чьи-то слова и дела не сочетаются со словами и делами того, кого наша Церковь выдвинула в качестве образца и духовного авторитета, того, кто истинно указал, как надо православному веровать, мыслить, жить и говорить, тогда для такого члена Церкви это действительно проблема, несмотря на то, какое место он занимает или каким саном облечен. Для нас остальных это печаль и сожаление. Такой человек рубит сук, на котором сидит, вероятно, полагая, что взамен получит некое более удобное, лучшее и более прочное кресло.

Отец Иустин верил Христу и шел за Христом. Тот, кто не верит о. Иустину, по свидетельству нашей Церкви, не верит Христу и не идет вослед Христу. Как о том свидетельствует св. владыка Николай (Велимирович): «Изо всех грехов и беззаконий наших можно составить список с кратким заголовком: неверие во Христа и отказ от Его пути. Вера и поступки  определяют весь жизненный путь земных странников. Вера во Христа и поступки по Христу указывают на здоровье сынов Божиих. Неверие Христу и поступки не по Христу обнаруживают воспаление ума и сердца человеческого — болезнь, причиною которой стали чад и пламень адский, пожирающие душу…» (Азбука Истины).

Что же тогда сказать о папе и Католической церкви?

Положение папы ясно прочерчивается на протяжении веков. Коротко можно сказать так: «Я епископ Рима, наследник первоверховного апостола Петра. Потому следуйте за мной и подчиняйтесь мне, потому как я представляю Бога на земле и у меня ключи от рая. Я пастырь, а вы мое стадо, которое я пасу. Если будете мне повиноваться и идти за мной, я приведу вас в рай, это я вам лично обещаю!»[2].

Ни один православный патриарх или епископ до сей поры не стремился создать о себе подобное впечатление, не говорил так, не верил, что он наместник Христов на земле и обладает некими исключительными верховными правами и ключами от рая и может  открывать и закрывать врата Царствия Небесного кому захочет и когда захочет. Христос сказал нам: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Потому христиане не так наивны. А паписты наивны. Многие из них хотят сладко жить и получать удовольствия безо  всякой ответственности. Им проще, если это  бремя ответственности кто-то другой взвалит на свои плечи, что папа услужливо и предлагает в обмен на покорность и следование ему.

О. Иустин говорит: «В Церкви Христовой апостолы суть апостолы благодаря Богочеловеку Господу Христу. Он для них все и вся. Он в них все и вся; все, что они чувствуют, думают, делают, все от Него и ради Него. Откуда это? Оттуда, что воскресший Богочеловек Господь Христос весь в них, весь со всеми Своими Богочеловеческими силами и мощью, каких мир земной до того не видывал. Святой Златоуст благовествует: Откуда у святых Апостолов такое богатство, власть и сила? Все это дало им то слово Спасителя, которое сказал им Господь, посылая их на проповедь: и се, Я с вами (Мф.: 28, 20)».

С другой стороны, стремление обладать абсолютной властью на земле, — ну хоть в некоем круге последователей, хоть на каком-нибудь островке земли, — такая дерзость и гордыня  проистекают из источника заразы, от падших злых духов. Сатанаил стал сатаною в то мгновение, когда возгордился. Совершив первый и самый большой грех, он, по  природе вещей, стал породителем зла. Его обуяла гордыня и увенчала его короною властителя тьмы и смерти. Св. отцы говорят: «Человеку, попавшему в сети гордыни, может помочь только Господь. Любое человеческое средство бесполезно для него». А кое-кто из православных спешит спасать папу от него самого!

Потому-то св. владыка Николай (Велимирович) в момент опасности заключения конкордата с Ватиканом (1937) писал Председателю королевского правительства Милану Стоядиновичу: «Вокруг нас создалась какая-то угрожающая атмосфера. Каждый ожидает чего-то самого худшего… Инстинктивно весь православный народ чувствует и понимает, что князь черного интернационала есть наш всегдашний враг, исторический враг. Впрочем, и все просвещенные католики ужасаются той власти, которая подается этому князю в нашей свободной стране. Потому и на сей раз, в последний раз я прошу и заклинаю Вас — снимите с повестки дня это чудовище  и спасите страну от потрясений.  Сохраните свою честь и верните свой авторитет в народе. Упасите себя от моральной и политической смерти»[3].

 Достаточно «крепкие» слова от духовного лица. А могут ли у Вас возникнуть проблемы с начальством?

 Все, что я сказал, чувствует и понимает любой православный верующий,  он выразил бы то же самое, но по-своему или бы промолчал с горькой усмешкой, как говорит пророк Амос: «Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время» (Ам.: 5, 13).

Все, о чем я говорил, сотни тысяч православных священников изучали в Семинариях и на Православных богословских факультетах. Так меня учили, и как я воспринял [учение Церкви], так и передаю другим. Не я автор вероучения Церкви, потому не имею права менять ничего из того, что нам оставили  отцы.

Помимо этого, у меня есть благословение нашей Церкви, свидетельство об окончании Семинарии, диплом Богословского факультета СПЦ в Белграде, подтверждающие, что я получил богословское образование и могу делиться усвоенными знаниями. И не только могу говорить и писать на богословские темы, но от меня именно этого и ожидают. Иначе, зачем же меня учили? Спокон века роль священника состоит как раз в том, чтобы проповедовать, говорить и нести правую Веру, ту, которой учит Церковь и о которой свидетельствует через своих преподобных, святых.

Потому и св. Василий Великий говорит: «Нас и вавилонские отроки научили исполнять свои обязанности, хотя бы и никто не радел о благочестии. Они и среди пламени песнословили Бога, не рассуждая о множестве отметающих истину, но довольствуясь друг другом, когда их было трое. Поэтому и нас не привела в бездействие туча врагов, но, возложив упование на помощь Духа, со всяким дерзновением возвестили мы истину. Иначе, всего было бы бедственнее, когда хулители Духа с таким удобством нападают на благочестивое учение, нам, имея такого заступника и защитника, не послужить учению, которое из предания Отцов в непрерывной памяти сохранено до нас»! (Св. Василий Великий. О Святом Духе. Гл. 30).

Какова в таком случае роль епископа?

Его роль, лучше сказать служба, ибо с самого начала так и говорили (Апостольские правила, где в основном рассуждается о клириках,  об их службе;  и сегодня мы говорим о священнике, что он на службе, служит в каком-то храме), по св. Отцам состоит в том, чтобы надзирать за тремя вещами:

1.                Состояние Веры в народе

2.                Как священники проповедуют и несут народу Евангельскую Веру

3.                Каковы отношения между верующими и священником — служат ли они обоюдной духовной пользе и спасению.

Все остальное, как то политика, экономика, управление организацией по светской модели и прочее, не является его обязанностью, поскольку он не имеет для того соответствующей квалификации. Потому в Церкви существуют разные органы, советы, комиссии, в которые входят специалисты, христиане, а епископ председательствует, заботясь  о том, чтобы цели всех трудов сочетались с нашей Верой и надеждой, которые суть Христос. «Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14).

Епископ заметная личность и в известных обстоятельствах может быть вынужден заниматься политикой, экономикой и другими вещами. Но если он хочет сохранить свое лицо, то должен делать это с крайним смирением и осторожностью, поскольку тут он встречается с профессионалами, для которых это дело жизни. Епископ может более или менее знать некий [из этих] предмет[ов], может быть очень образован и интеллигентен и даже искусен, но все же лишь как непрофессионал. Сан и положение в данном случае не помощники. Напротив, они могут быть использованы в качестве мишеней глобальной системой, по сути своей антихристианской, которая с каждым днем становится все более антихристианской при полном партнерстве и деловом сотрудничестве папы так называемой Католической церкви и ее орденов, первым из которых является орден иезуитов.

 И наконец, как Вы полагаете, была ли полезной встреча патриарха и папы?  

Не знаю. Господь знает. Пользы я не вижу. А Господь иногда даже и наши ошибки и грехи обращает в нашу пользу, если мы верим Ему и идем за Ним, а не за кем-то другим, вроде папы и  мировой политики глобализма, с ее разными лозунгами и  идеологиями.

Возможно, здесь к месту слова владыки Николая, который говорит, что негоже, «если  люди заменяют Божий закон своим законом, Божью волю своей волей и Божий разум своим разумом…»  — тогда и получаются такие лишенные смысла встречи и собрания, о цели и причине которых не знают и те, кто их осуществляет. Или, не дай Боже, худшее: знают, но утаивают.

 Перевод и примечания Н. Масленниковой

Источник: voskres.ru/interview/miletich.htm

[1] Вызывает, однако, недоумение утверждение об общем Предании Церкви первого тысячелетия для католиков и православных. В среде православных богословов на сей счет нет единого мнения. Достаточно обратиться например, к «Истории Церкви» В. В. Болотова, чтобы с легкостью убедиться, что «общее Предание» вызывает много вопросов. К примеру, вопрос «Filioque» обозначился на Западе уже в IV в. , окончательно же догматическое оформление получил в XI в. И надо сказать, весь инструментарий, работу которого мы наблюдаем уже во втором тысячелетии зрел и вырабатывался как раз в предшествовавший период.   И почему ничего не сказано о втором тысячелетии, после 1054 г. — отпадения Римской кафедры от Церкви – видимо, это вопрос риторический…  Когда наблюдается целая вереница кровавых крестовых походов, напомним лишь об одной дате — 1204 г.; начинается «великий крестовый поход на Север», коему несть конца. Всякий русский благоговейно чтит имена св. Александра Невского, св.  патриарха Гермогена, помнит об отважной борьбе государя Ивана Васильевича Грозного с Ватиканом, что уж греха таить, желавшим подчинить Русь. Ватикан же сыграл важнейшую роль в Расколе XVII в. на Руси. И сегодняшним «рукоплескателям сближения с Римом» должно помнить, что история имеет свойство повторяться. Получивший статус государства в VIII в., Ватикан с тех пор политикой прозелитизма,  огнем и мечом (завоевание Америки, Россия и Малороссия, Сербия, не говоря уже о жесточайшей борьбе иезуитов с протестантами, об инквизиции…) неуклонно и неустанно расширяет свою империю, словно спрут, раскинувшую свои щупальца в самые отдаленные уголки планеты. И почему-то «наши сталинисты», поддержавшие на ура эту самую Декларацию, вдруг забыли о некоторых вехах сталинской церковной политики — например, 1946 г. Львовский собор, упразднение Унии на Западе СССР;  1948 г. Московское Совещание глав и представителей поместных Православных Церквей, где было принято важнейшее решение против учас­тия Православных Церквей во Всемирном Совете церквей и в экуменическом движении (напомним, что как раз архиепископ Серафим /Соболев/ делал доклад «Надо ли Русской Церкви участвовать в экуменическом движении»; интересно, что в своем слове он опирался в том числе и на факты, уже прозвучавшие в докладах (еп. Потсдамского Серафима «Эку­меническое движение», «Оксфордская конференция», Н. Ф. Степанова «Влияние фран­к-масонства на Оксфорд­скую конференцию») на Втором Всезарубежном Соборе Рус­ской Православной Церкви заграницей (1938), где также была принята резолюция, вос­прещавшая чадам Право­славной Церкви участвовать в экуменическом движении, но признававшая возможным присутствие на экуменических конференциях пред­ста­ви­те­лей Русской Заграничной Церкви ради целей миссионерских). Из исторической перспек­тивы ясно, что это была мудрая охранительная церковно-государственная политика, однако, разрушенная уже в начале правления Хрущева.

 Политический опыт СССР оказался плодотворным в борьбе с политикой Ватикана. Только жесткая государственническая воля И. В. Сталина сумела, увы, на время остановить продвижение империи-спрута на Восток. Сталин правомерно считал Ватикан мощной политической силой, враждебной СССР. Кстати, именно к хрущевским временам относится пресловутая «никодимовщина». И именно Хрущев почему-то содействовал экспансии католиков и протестантов на каноническую территорию РПЦ, а вот от нашей Церкви он требовал участия во всевозможных экуменических организациях, общения с еретиками и раскольниками (имеется в виду католический раскол)... и, фактически, принуждал нашу Церковь унижаться и заискивать перед Ватиканом. Любопытно было бы узнать, какие существуют постановления РПЦ об отмене решений, скажем Совещания 1948 г. или того же Львовского собора?! И т. д.

[2] Ф. И. Тютчев. Ватиканская годовщина (1871. Стихотворение написано по случаю годовщины принятия догмата о непогрешимости папы /1870/ на Первом Ватиканском соборе; вопрос этот теснейшим образом связан с вопросом о т. наз. примате папы, который в самые последние годы активнейшим образом обсуждают на разных встречах с католиками [не-]наши «богословы»).

 Был день суда и осужденья —

Тот роковой, бесповоротный день,

Когда для вящего паденья

На высшую вознесся он ступень,

И, Божьим Промыслом теснимый

И загнанный на эту высоту,

Своей ногой непогрешимой         

В бездонную шагнул он пустоту,

Когда чужим страстям послушный,

Игралище и жертва темных сил,

Так богохульно-добродушно

Он божеством себя провозгласил…

О новом богочеловеке

Вдруг притча создалась — и в мир вошла,

И святотатственной опеке

Христова церковь предана была.

О, сколько смуты и волнений

С тех пор воздвиг непогрешимый тот,

И как под бурей этих прений

Кощунство зреет, и соблазн растет.

В испуге ищут правду Божью,

Очнувшись вдруг, все эти племена,

И как тысячелетней ложью

Она для них вконец отравлена.

И одолеть она не в силах

Отравы той, что в жилах их течет,

В их самых сокровенных жилах,

И долго будет течь, — и где исход?

…………………………….

Но нет, как ни борись упрямо,

Уступит ложь, рассеется мечта,

И ватиканский далай-лама

Не призван быть наместником Христа.

[3] Вопрос подписания конкордата с Ватиканом стал одним из самых болезненных в межвоенной истории Югославии. В декабре 1918 г. на карте Европы появилось новое государство — Королевство Сербов, Хорватов, Словенцев (с 1930 г. — Королевство Югославия). Конституция страны (1921, 1931) отражала принципы защиты свободы со­вести и вероисповедания, а также равноправия всех религиозных конфессий. Во главе государства стоял сербский православный монарх, что было великим соблазном для Ватикана, поскольку немалая часть населения (хорваты и словенцы) исповедовала католицизм. Ватикан одним из последних (1920 г.) признал югославянское Королевство. Взаимоотношения Сербской Православной Церкви и Духовного Управления Мусульман с государственной властью были упорядочены. Сложнее обстояло дело с католиками — положение католического духовенства в стране должен был определить конкордат (прямой договор) с Ватиканом. Первый проект конкордата был предложен Государ­ственной комиссией в 1922 г. В 1925 г. в Риме начались официальные переговоры, которые показали, что Ватикан и высший католический клир пренебрегали государ­ственным суверенитетом Королевства и стремились добиться привилегирован­ного положения для католической иерархии в этой стране. Переговоры возобновлялись в 1930 и 1933 гг. Проект конкордата был одобрен 25 июля 1935 г. в Ватикане; 11 декабря 1936 г. документ был представлен для ратификации в Народную Скупщину в Белграде. Серб­ская Право­славная Церковь выразила решительный протест против данного проекта и сделала его содержание (ранее державшееся в тайне) достоянием широкой обществен­ности. Еще 3 декабря 1936 г. патриарх Варнава направил председателю Правительства г‑ну Стояди­новичу меморандум, в котором говорилось, что анализ многих статей конкор­дата пока­зал полное пренебрежение принципом равноправия религиозных кон­фессий, гаранти­рованным Конституцией Королевства. Эти обстоятельства сильно взбу­доражили народ, кабинет Стоядиновича осуждался за подписание договора, превращав­шего Югославию в страну католического миссионерства. Поскольку договор носил меж­дуна­родный характер, а также являлся свидетельством определенной полити­ки Вати­кана, борьба против него приняла сугубо политическую окраску: в листовках, например, говорилось, что Ватикан — «длинная рука итальянского фашизма, который стремится продвинуться на восток». (События истории показывают, что католицизм давно превра­тился в удобный политический рычаг «мировой закулисы» для достижения ее тайных целей, в частности, в пределах христианской цивилизации). Последующие события поставили страну буквально на грань гражданской войны, но 9 октября 1937 г. Стоя­динович офици­ально заявил, что конкордат не будет представлен для ратификации в Сенат. Постепенно набирал силу процесс примирения Правительства и Сербской Пра­вославной Церкви. Ватикан, в свою очередь, усилил неприязненное отношение к Юго­славии и ее народам, продолжая систематически осуществлять тайную директиву разо­рения страны, которая открыто выполнялась в 1941–1945 гг. и в 1991–1999 гг.